Сайт Содружества Русских литературных сообществ

Как лиса шила волку шубу

( русская народная сказка о животных)

Идёт волк по лесу. Видит, дятел долбит дерево; он ему и говорит:» Вот ты, дятел, все долбишь и долбишь, работаешь, работаешь, а хатки за свой век построить не можешь!» А дятел волку и говорит:» А ты, волк, все режешь и режешь скот, а кожуха за свой век не сошьешь!» Подумал волк, что дятел правильно ему говорит. Приходит волк к лисе и говорит ей:» Лиса, сшей мне шубу. А я тебе принесу овечек!»
Согласилась лиса.
Вот волк приносит лисе овец: одну, другую, третью, а шубы все нет. А лиса мясо съесть, а шерсть на базаре продаст. Вот, наконец, волк и спрашивает:» Когда же, лиса, шуба готова будет?» А лиса говорит:» Сегодня к вечеру шуба готова будет, надо только на обводы шерсти. Пойди к людскому огороду, там лошадь стоит. Ты зарежь ее и принеси хвост и гриву на обводы!»
Пошел волк и видит лошадь. Подкрался к ней сзади и толко хотел вцепиться в нее зубами, как она ударила волка копытами – и убила насмерть…
И сейчас по снегу волка косточки блестят.

Како је лија вуку бунду шила

( руска народна прича о животињама)

Ишао једном вук по шуми. Одједном угледа како детлић дубe дрво. Вук му рече: „ Ето ти, детлићу, дубeш ли дубeш, радиш ли радиш, а кућицу за читав свој живот нећеш моћи да саградиш!“ Детлић му одговори:“ А ти, вуче, кољеш ли кољеш стоку, а кожух за читав свој живот нећеш моћи да сашијеш!“ Разумеде вук да детлић њему право говори. Дође к лисици и рече јој:“ Хајде, лијо, сашиј ми бунду. А ја ћу теби јањце доносити!“
И лија се сложи.
И тако вук доноси лији овчице: једну, другу, трећу, а бунде нема па нема. А лија би сваки пут месо појела, а вуну би на пазару продала. И једнога дана упита вук лију:“ Па добро, лијо, када ће бунда већ једном бити готова?“ А лија одговори:“ Вечерас ће бити готова, само ми треба још вуне за обрубљивање. Иди ти на људску окућницу. Тамо ћеш наћи коња. Закољи га и донеси ми реп и гриву за обрубљивање!“
Оде вук на окућницу и угледа коња. Дошуња се до њега и таман кад хтеде да га закоље зубима, а коњ га удари копитама – и уби га…
И дан – данас по снегу се беласају вукове кошчице.

— перевод с русского языка на сербский –

Снежана Дабич, профессор сербского языка,
Белград, Сербия

Беззаботная жена

( русская народная сказка)

Жили – были муж с женой. Жена была баба ленивая и беззаботная, да к тому еще и большая лакомка: все проела на орешках да на пряничках, так что наконец осталась в одной рубахе, и то в худой – изорванной.
Вот подходит большой праздник, а у бабы нечего и надеть, кроме этой рубахи. И говорит она мужу:
— Сходи – ка, муж, на рынок да купи мне к празднику рубаху.
Муж пошел на рынок, увидал, что продают гуся, и купил его вместо рубахи.
Приходит домой, жена его и спрашивает:
— Купил мне рубаху?
— Купил, — отвечает муж, — да только гуська.
А жена недослышала и говорит:
— Ну и узка, да изношу!
Сняла с себя изорванную рубаху и бросила в печку.
А потом и спрашивает:
— Где же рубаха? Дай я надену.
— Да ведь я сказал, что купил гуська, а не рубаху.
Так и осталась баба без рубахи, нагишом.

Безбрижна жена

( руска народна шаљива прича)

Били муж и жена. Жена бејаше проста, лења и безбрижна, а при томе још и велики сладокусац: била је тата – мата за орашчиће и медене колачиће тако да на крају остаде само у једној кошуљи, и то бедној и одрпаној.
И ево приближава се велики празник, а жена нема шта да обуче. Рече она мужу:
— Хајде, мужу, иди на пазар и купи ми за празник кошуљу.
Муж оде на пазар и угледа како се продаје гусак па купи њега уместо кошуље.
Дође муж кући, а жена га упита:
— Јеси ли ми купио кошуљу?
— Купио, — одговори муж, — али само гуска.
А жена пречу и рече:
— Ако је и уска, износићу је!
Скиде жена одрпану кошуљу и баци је у пећ. А затим упита мужа:
— Па где је та кошуља? Дај ми је да је обучем.
— Та ја већ рекох да сам купио гуска, а не кошуљу.
Тако жена остаде без кошуље, гола голцата.

— перевод с русского языка на сербский –
Снежана Дабич, профессор сербского языка,
Белград, Сербия

Белая уточка

( русская народная сказка)

Один князь женился на прекрасной княжне. Не успел он на нее наглядеться, не успел с нею наговориться, не успел ее ласковых речей наслушаться, а уж надо было им расставаться, надо было ехать в дальный путь, покидать жену на чужих руках. Что делать! Говорят, век, обнявшись, не просидеть.
Много плакала княгиня, много князь ее уговаривал, заповедал ее не покидать высока терема, не ходить на беседу, с дурными людьми не ватажиться, худих речей не слушаться. Княгиня обещала все испольнить. Князь уехал, а она заперлась в своем покое и никуда не выходит, ни с кем не видится.
Много ли, мало ли времени проходит, скоро и князю надо бы воротиться. Все тоскует княгиня, как вдруг пришла к ней женщина, с виду такая простая и ласковая. А была это злая ведьма, и задумала она погубить молодую княгиню.
Стала она ее уговаривать:
— Что ты все скучаешь? Хоть бы на божий свет поглядела, хоть бы по саду прошлась, тоску размыкала, голову освежила.
Долго княгиня отговаривалась, не хотела выходить, наконец подумала, что по саду походить не велика беда, и пошла.
В саду разливалась ключевая хрустальная вода.
— Что, — говорит ведьма, — день такой жаркий, солнце палит, а водица студеная – так и плещет. Не искупаться ли нам?
— Нет, нет, я не хочу! – говорит княгиня, а потом и подумала:» Ведь искупаться не беда, от этого ничего не будет» — скинула сарафанчик да и прыгнула в воду.
Только она окунулась, ведьма и ударила ее по спине. « Плыви ты», говорит, « белой уточкой!» И поплыла княгиня белой уточкой.
Ведьма тотчас обернулась княгинею, нарядилась в ее платье, надела княжеские уборы и села поджидать князя. Только щенок вякнул, колокольчик звякнул, она уж бежит навстречу, бросилась к князю, целует, милует. Он обрадовался, сам руки протянул и не распознал ее.
А белая уточка нанесла яичек, из тех яичек народились мальчики, два крепких, здоровеньких, а третий не удался – хил да слаб, совсем заморышек. Она их вырастила, стали они по реченьке ходить, злату рыбку ловить, лоскутики сбирать, кафтаники сшивать, да и выскакивать на бережок, да поглядывать на лужок.
— Ох, не ходите туда, дети! – говорила мать. Дети не слушали. Нынче поиграют на травке, завтра побегают по муравке, дальше – дальше, и забрались на княжий двор.
Ведьма чутьем их узнала, зубами заскрипела. Вот она позвала деточек, накормила, напоила и спать уложила, а сама велела разложить костры, навесить котлы, наточить ножи.
Легли два братца и заснули – заморышка, чтоб не застудить, велела им мать в пазушке носить – заморышек – то и не спит, все слышит, все видит.
Ночью пришла ведьма под дверь и спрашивает:
— Спите вы, детки, или нет? Заморышек отвечает:

Мы спим – не спим, думу думаем,
Что хотят нас всех порезати,
Огни кладут калиновые,
Котлы высят кипучие,
Ножи точат булатные!

« Не спят» — думает ведьма. А у нее была припасена рука мертвеца, если обвести ею спящих, то станет их сон непробудным. Вот ушла она, походила – походила да и опять под дверь:
— Спите, детки, или нет? Заморышек опять говорит то же:

Мы спим – не спим, думу думаем,
Что хотят нас всех порезати,
Огни кладут калиновые,
Котлы высят кипучие,
Ножи точат булатные!

« Что же это все один голос?» — подумала ведьма, отворила потихоньку дверь и видит, что оба брата спят крепким сном. Она обвела их мертвой рукой – они и померли.
Поутру белая уточка зовет деток – детки нейдут. Зачуяло ее сердце, встрепенулась она и полетела на княжий двор.
На княжьем дворе белы, как платочки, холодны, как пласточки, лежали братцы рядышком. Бросилась она к ним, крылышки распустила, деточек обхватила и материнским голосом завопила:

Кря – кря, мои деточки!
Кря – кря, голубяточки!
Я нуждой вас выхаживала,
Я слезой вас выпаивала,
Темну ночь не досыпала,
Сладок кус не доедала!

— Жена, слышишь небывалое? Утка приговаривает!
— Это тебе так чудится! Велите утку со двора прогнать! Ее прогонят, она облетит да опять к деткам:

Кря – кря, мои деточки!
Кря – кря, голубяточки!
Погубила вас ведьма старая,
Ведьма старая, змея лютая,
Змея лютая, подколодная.
Отняла у вас отца родного,
Отца родного – моего мужа,
Потопила нас в быстрой реченьке,
Обратила нас в белых уточек,
А сама живет – величается!

« Эге!» — подумал князь и закричал:
— Поймайте мне белую уточку!
Бросились все, а белая уточка летает и никому не дается. Выбежал князь сам, она к нему на руки пала.
Взял он уточку за крылышко, а ведьма оборотила ее веретеном. Князь догадался, переломил веретено надвое, один конец бросил перед собой, а другой позадь себя и говорит:
— Стань белая береза у меня позади, а красная девица впереди!
Белая береза вытянулась у него позади, а красная девица стала впереди, и в красной девице князь узнал свою молодую княгиню. Обняла она его и все ему рассказала.
Стал князь с княгиней думать да гадать, как оживить деток. Поймали сороку, подвязали ей два пузырка, велели в один набрать воды живящей, в другой говорящей. Сорока слетала, принесла воды. Сбрызнули деток живящей водой – они встрепенулись, сбрызнули говорящею — они заговорили.
И стала у князя целая семья, и стали все жить – поживать, добро наживать, худо забывать.
А ведьму привязали к конским хвостам и размыкали ее кони по чистому полю: где оторвалась нога – там стала кочерга, где рука – там грабли, где голова – там куст да колода. Налетели птицы – мясо поклевали, поднялися ветры – кости – разметали, и не осталось от ней ни следа, ни памяти.

Бела паткица

( руска народна бајка)

Ожени се један кнез прекрасном кнегињицом. Не стиже ни да је се нагледа, ни да се са њом наразговара, ни да се наслуша њених нежних речи, а дође време да се растају. Требало је да путује на далеке путе и да жену остави на туђој бризи. Шта да се ради! Кажу, ако срећу не сретнеш, нећеш је стићи.
Кнегињица је много плакала, а кнез је дуго саветовао. Нареди јој да не напушта кулу високу, да се у разговоре не упушта, да се у коло са лошим људима не хвата, да речи погане не слуша. Кнегињица обећа да ће се свега придржавати. Кнез отпутова, а кнегињица се повуче у свој мир и никуда не излази и ни са ким се не виђа.
Не прође много времена, а већ је требало и кнез да се врати. Тугује ли тако, тугује, кнегињица, кад одједном дође једна жена, на први поглед тако једноставна и умиљата. А то беше зла вештица која науми да уништи младу кнегињицу.
Поче она да је саветује.
— Зашто ти тако чамиш? Лепо би било да погледаш бели божји свет, да по врту прошеташ тугу да ублажиш, главу да расхладиш.
Дуго се кнегињица изговараше, не хтеде да излази, али на крају помисли да није велики грех шетати по врту, и изађе.
По врту се просипаше изворска вода, чиста и блистава попут кристала.
— Видиш, — рече вештица, — дан је тако врео, сунце пече, а водица студена – тако запљускује. Зар не би било лепо да се овде окупамо?
— Не, не, нећу! – рече кнегињица, а затим помисли: „ Та није грех окупати се, од тога ништа не може да ми буде“ – па скиде хаљиницу и скочи у воду.
Још се она добро ни не загњури, а вештица је удари по леђима. „ Пливај ти“, рече, „ као бела паткица!“ И отплива кнегињица као бела паткица.
Вештица се одмах претвори у кнегињицу, обуче њену лепу одежду, стави кнежевске уресе и седе да чека кнеза. Само што штене зацвиле, и звонце зазвеча, а она већ појури кнезу у сусрет, баци се на њега, љуби га и милује. Он се обрадова, сам пружи руке и не познаде је.
А бела паткица је снела јаја и из њих на свет дођоше дечаци, двојица јака и здрава здравцата, а трећи није имао среће – беше нејачак и слабачак, прави кржљавко. Она их је хранила и неговала. Почеше они на речицу да иду, златну рибицу да пецају, крпице да скупљају, капутиће да шију, на обалу да искачу и погледе често на ливадицу да бацају.
— Ох, не идите тамо, децо! – говорила би мати.
Али деца нису слушала. Данас би се поиграла на травчици, сутрадан би трчала по зеленој травици, све даље и даље – и тако забасаше на кнежевски двор. Вештица их нањуши и зубима зашкрипа. Позва она дечицу, нахрани их и напоји, спреми им постељу, а сама нареди да се наложе ватре, да се окаче котли, да се наоштре ножи.
Легоше двојица браће и уснуше – а кржљавко, да се не би прехладио, заповедила је мати двојици браће да га носе у недрима – уопште не спава, све чује и све види.
Ноћу дође вештица, стаде испред врата и упита:
— Спавате ли, дечице моја, или не? Кржљавко одговори:

И спавамо и не спавамо,
И све на једно мислимо,
Како хоће да нас све закољу,
Ватре ложе ужарене,
Котли висе узаврели,
Ноже оштре челичне!

„ Не спавају“ – помисли вештица. За њу беше прикачена рука мртваца. Ако буде широко замахнула руком над дечицом којa спавају, спаваће онa као закланa. Вештица оде, али их је сваки час обилазила. Опет испред врата упита:
— Спавате ли, дечице моја, или не? Кржљавко опет једно те исто одговори:

И спавамо и не спавамо,
И све на једно мислимо,
Како хоће да нас све закољу,
Ватре ложе ужарене,
Котли висе узаврели,
Ноже оштре челичне!

„ Па то је све један глас!“ – помисли вештица, отвори тихо и нечујно врата и угледа како обојица браће спавају чврстим сном. Она замахну мртвом руком – и они се скаменише.
Рано изјутра бела паткица дозиваше дечицу, али дечица не дођоше. Срце јој јаче закуца, задрхта бела паткица и полете на кнежевски двор.
У кнежевском двору, бели као марамице беле, хладни као кипови, лежала су браћа један до другога. Баци се она на њих, крилашца рашири, пригрли дечицу и мајчинским гласом завапи:

Квак, квак, дечице моја!
Квак, квак, мили моји!
У убоштву вас одгајах ја,
Сузама вас напајах ја,
У тамним ноћима не наспавах се ја,
Од уста својих одвајах ја!

— Жено, чујеш ли чудо нечувено? Патка говори!
— То се теби само причињава! Наредите да се патка отера са двора! Прогнаше паткицу, а она облете наоколо и опет дође својој дечици:

Квак, квак, дечице моја!
Квак, квак, мили моји!
Унесрећи вас вештица стара,
Вештица стара, гуја љута,
Гуја љута, гуја отровница.
Оте од вас оца рођенога,
Оца рођенога – мужа мојега,
Потопи нас у брзу речицу,
Претвори нас у беле паткице,
А сама живи – и шепури се!

„ А – ха!“ – досети се кнез и повика:
— Ухватите ми белу паткицу!
Сви јурнуше у потеру, а бела паткица лети и никоме се не да. Истрча сам кнез и она њему паде на руке.
Кнез ухвати белу паткицу за крилашце, а вештица ка њој окрену вретено. Кнез се досети, преломи вретено надвоје, један крај баци испред себе, а други иза себе, и рече:
— Нека стане бела бреза иза мене, а лепа девојка испред мене!
Извиси се бела бреза иза њега, а лепа девојка стаде испред њега, и у лепој девојци познаде кнез своју младу кнегињицу. Она га загрли и све му исприча.
Стадоше кнез и кнегињица да размишљају и да се домишљају како да оживе дечицу. Ухватише свраку, подвезаше јој два мехура, наредише јој да један напуни водом живота, а други водом која враћа говор. Сврака одлете и воду донесе. Пошкропише дечицу водом живота – и она се пробудише, пошкропише водом која враћа говор – и она проговорише.
И окупи се цела кнежевска породица и почеше сви мирно и лепо да живе и зло да заборављају.
А вештицу привезаше коњма за репове и коњи је растргоше по пољу широку: где је од ње нога њена пала – ту се створи жарач, где је од ње рука њена пала – тамо искрснуше грабље, где је од ње глава њена пала – тамо израсте грмље и створи се клада. Долетеше птице – месо покљуцаше, уздуваше ветри – кости јој разнеше, и не остаде од ње ни трага, ни помена.

— перевод с русского языка на сербский –

Снежана Дабич, профессор сербского языка,

Белград, Сербия

Анютка

( русская народная сказка)

В одной деревне в старенькой избушке жили дед Иван и баба Марья. И была у них внучка Анютка. Росточком небольшая, а сама быстрая, расторопная. Нос в конопушках. А глаза — на диво: в ясный день — светлые и голубые, в непогоду — темные и серые. А в лес Анютка пойдет — смотришь, они уж зеленые стали.
Дед с бабой любили свою внучку, прямо души в ней не чаяли. Да бедность их замаяла. Ни земли, ни другого какого имущества.
Решил дед посадить горох прямо в избе, под полом. Ну посадил. А горох и не взошел. Темно в подполье-то. Но одна горошина все-таки проросла. На нее через щелку солнышко падало.
— Вот тебе, Анютка, и забава, — говорит дед.
А горох растет не по дням, а по часам. Анютка рада-радешенька, поливает да холит росточек.
А росток в силу вошел, пол уже подпирает. Дед разобрал пол. Растет себе горох, под потолок вымахал. Проделал дед в потолке дыру — пусть горох на радость внучке растет.
Все выше поднимается росток, уже крышу достает. Пришлось разобрать и крышу. А Анютка знай поливает горошину, благо речка близко.
И вырос горох под самые небеса, да кустистый и стручистый такой. Собрался дед Иван урожай снимать. Баба Марья ему лепешек на дорогу напекла. Но тут внучка пристала:
— Возьми меня с собой, помогать тебе буду!
— Да куда я тебя возьму? Ты — махонькая, упадешь да зашибешься.
— А в карман. Вон они у тебя какие!
И то сказать, карманы у деда по мешку. Посадил он ее в карман и полез на горох.
Лезет себе потихоньку, стручки рвет, за работой про внучку забыл. Стал кисет с табаком из кармана доставать, а вместе с кисетом за косички и Анютку ненароком вытащил. Она даже ойкнуть не успела, как полетела вниз. Летела, летела Анютка и упала на лужок. Осмотрелась — место незнакомое…
А дед покурил и полез еще выше. Лез он лез, да на небо и залез. Только успел на небо встать, как ударил гром, дождь полил. Побежал дед по небу, чтобы спрятаться от непогоды, да и заблудился. Про внучку вспомнил, хватился, а ее нет. Что делать? Давай Анютку кричать да искать. Да куда там! Совсем пригорюнился дед Иван.
Хочет он вернуться к тому месту, где горох был посеян, а никак не может. Заблудился и все тут. Только вдруг на кучу соломы наткнулся. Принялся он из соломы веревку вить. Вил он, вил, пока солома не кончилась. Получилась длинная веревка. Привязал дед Иван один конец веревки за небо, а другой вниз опустил и стал слезать на землю.
Долго он спускался, но тут веревка кончилась. И повис наш дед между небом и землей. Ну, думает, была ни была — и разжал руки, и полетел кувырком вниз. На его счастье, угодил он прямо в болото — плюх! Насилу выбрался.
Приходит дед Иван домой и видит: стоит их избушка кособокая, а на завалинке сидят и плачут баба Марья и Анютка. Увидали деда, со всех ног к нему кинулись. Обнимают его, целуют, а сами то плачут, то смеются от радости — всего было. На шум соседи прибежали, тоже обрадовались. Сколько потом ахов да охов было, когда дед рассказывал, как на небе побывал, горохом карманы набивал.
На другой день стали всей семьей горох шелушить. И вот чудо — что ни откроют стручок, то золотую горошину найдут. Целую кучу нашли таких горошин. Славно они потом зажили. Новую избу справили, Анютке обнов накупили.
Долго ли они жили, никто про это не знает. Рассказывали старики, что на том месте, где стояла их избушка, выросли диковинные цветы. И назвали их люди иван-да-марья. А там, где ходила Анютка, стали расти цветы по прозванию анютины глазки. Такие же красивые, как глаза у Анютки.

Ањутка

( руска народна бајка)

У једном сеоцету у старој кућици живели су деда Иван и баба Марја. Бејаше у њих унука Ањутка. Растом беше омалена, а тако бистра и живахна. Нос сав у пегама. А тек очи – право чудо над чудима! Када би дан био ведар, беху светле и плаве. А када би дошло ружно, кишовито време, постајале би тамне и сиве. Када би Ањутка пошла у шуму, и кад би их човек погледао, видео би како би већ попримале зелену боју.
Деда и баба изнад свега вољаху своју унучицу. Али сиротиња их измучи. Ни земље, ни било каквог другог иметка.
Једнога дана реши деда да посади грашак баш у кућици, испод пода, у подруму. И посади га. Али грашак не изниче. Та тамно је у подруму. Али једно зрнце грашка ипак проклија. Њега кроз пукотину обасјаваше сунце.
— Ево теби, Ањутка, разоноде, — рече деда.
А грашак расте не по данима, већ по сатима. Ањутка је срећна и пресрећна. Залива и негује младицу.
Изданак из све снаге расте,та већ и под притиска. И деда растури патос. Као из воде расте грашак. И до таванице се размахао. Пробуши деда рупу на плафону – нека грашак на радост унуке расте.
Све више и више расте младица. Већ је и до крова израсла. Требало је и кров растурити. А Ањутка не марећи ни за шта залива садницу. Срећа њена што је речица близу.
И израсте грашак до самих небеса, тако жбунаст и тако махунаст. Једнога дана спреми се деда да скупља род. Баба Марја му погачу за пут испече. Али за дедом пристајаше унука:
— Поведи ме са собом, хоћу да ти помажем!
— А где да те поведем? Ти си тако мајушна. Можеш да паднеш и да се повредиш.
— Стави ме у џеп. Погледај колики су ти џепови!
И шта да се каже, та дедини џепови су као врећице. Смести деда Ањутку у џеп и поче се пентрати на грашак. Вере се полако, вади махуне. Забављен послом, заборави на унуку.
Поче из џепа да извлачи дуванкесу са дуваном, а заједно са њом нехотице ухвати и кикице и извуче и Ањутку. Она чак није стигла ни да јаукне кад доле полете. Летела је, летела Ањутка, и онда тресну на ливадицу. Погледа наоколо — место је непознато…
А деда испуши дуван и успентра се још више. Вере се он тако, вере, па се успентра и на небо. Само што му пође за руком да на небо стане, то изненада удари гром и пљусну киша. Даде се деда у бег по небу како би се склонио од невремена, а онда се изгуби. Сети се унуке, ухвати се за џеп, али ње не беше. Шта да ради? Хајде да виче и да дозива Ањутку. А где да је тражи? Страшно се растужи деда Иван.
Хоће он да се врати на оно место где је грашак био посејан, а никако не може. Залутао је и сада је ту где је. Одједном налете на хрпу сламе. Лати се он да од сламе плете уже. Плео је и плео док је год било сламе. Тако је добио дугачко уже. Привеза деда Иван један крај конопца за небо, а други спусти доле и стаде да силази на земљу.
Дуго се спуштао, али једном дође и до краја ужета. И висио је тако наш деда између неба и земље. И мисли нешто деда – нека буде шта буде – подиже руке и главачке полете доле. Али на сву његову срећу, свали се право у блато — буп! И једва једвице се деда извуче из блата.
Дође деда Иван кући и има шта да види : њихова кућица бејаше нахерена, а на земљаном насипу испред спољашњег зида кућице седе и плачу баба Марја и Ањутка. Одједном угледаше деду и појурише ка њему колико их ноге носе. Грле га, љубе га, а саме час плачу, час се смеју од радости — свега ту беше.
Када суседи зачуше галаму, дођоше да виде шта је и силно се обрадоваше. Колико је потом дошаптавања било када деда исприча како је био на небу и како је грашком пунио џепове.
Другога дана поче цела породица да треби грашак. И дешавало се чудо — само што отворе махуну, то нађу златно зрнце. Целу гомилу таквих зрнаца нађоше.
Лепо они тада почеше да живе. Направише и нову кућицу. Накуповаше и Ањутки нову одежду.
Да ли они дуго живљаху, то нико не зна да вам каже. Причаху старине да је на том месту где је била њихова кућица израсло цвеће чудесне лепоте. И људи га назваше иван – и — марја. А тамо где је ходала Ањутка поче да расте цвеће које назваше ањуткине очи или даниноћ. Исто тако је лепо као што бејаху лепе Ањуткине очи.

— перевод с русского языка на сербский –

Снежана Дабич, профессор сербского языка,
Белград, Сербия

А где мне взять такую песню
(Автор текста: Агашиной М, Композитор: Пономаренко Г.)

А где мне взять такую песню
И о любви, и о судьбе,
И чтоб никто не догадался,
Что эта песня о тебе?
И чтоб никто не догадался,
И чтоб никто не догадался,
Что эта песня о тебе.

Чтоб песня по свету летела,
Кого-то за сердце брала,
Кого-то в рощу заманила,
Кого-то в поле увела.
Кого-то в рощу заманила,
Кого-то в рощу заманила,
Кого-то в поле увела,
Кого-то в поле увела.

Чтобы у клуба заводского
И у далекого села,
От этой песни замирая,
Девчонка милого ждала.
От этой песни замирая,
От этой песни замирая,
Девчонка милого ждала,
Девчонка милого ждала.

И чтобы он ее дождался,
Прижался к трепетным плечам,
И чтоб никто не догадался,
И чтоб никто не догадался,
О чем я плачу по ночам,
О чем я плачу по ночам.

А где да нађем такву песму

А где да нађем такву песму
О судбини и љубави,
Да се баш нико не досети,
Да песма пева о теби?
Да се баш нико не досети,
Да се баш нико не досети,
Да песма пева о теби,
Да песма пева о теби.

Да песма по свету полети,
Неког у срце да дирне,
Неког у шуму да намами,
Неког у поље одведе.
Неког у шуму да намами,
Неког у шуму да намами,
Неког у поље одведе,
Неког у поље одведе.

У фабрици, у клубу њеном,
Крај села неког далеког,
Да песмом овом опијена,
Девојка чека драгог свог.
Да песмом овом опијена,
Да песмом овом опијена,
Девојка чека драгог свог,
Девојка чека драгог свог.

Да драги девојци долети,
Привије је к раменима,
И да се нико не досети,
Зашто ја плачем ноћима.
И да се нико не досети,
И да се нико не досети,
Зашто ја плачем ноћима,
Зашто ја плачем ноћима.
— перевод с русского языка на сербский —
Снежана Дабич, профессор сербского языка, Белград, Сербия
Катюша
(Музыка: А. Блантера, Слова: М. Исаковский)

Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.
Выходила, песню заводила
Про степного, сизого орла,
Про того, которого любила,
Про того, чьи письма берегла.

Ой ты песня, песенька девичья,
Ты лети за ясным солнцем вслед.
И бойцу на дальнем пограничье
От Катюши передай привет.

Пусть он вспомнит девушку простую,
Пусть услышит как она поет.
Пусть он землю бережет родную,
А любовь Катюша сбережет.

Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.

Каћуша

Процветаше јабуке и крушке,
Разлише се магле над реком.
Излазила на обалу Каћуша,
На високу стену над реком.

Излазила, песмицу певала,
О свом степском, сивом соколу,
О драгану којега љубљаше,
Чија писма нежно чуваше.

Ој ти песмо, песмо девојачка,
Трагом јарког сунца узлети.
И војнику на граници далекој
Од Каћуше поздрав пренеси.

Нек се сети своје миле драге,
Нека чује њене песме пој.
Нека земљу рођену сад чува,
А Каћуша љубав у срцу свом.

Процветаше јабуке и крушке,
Разлише се магле над реком.
Излазила на обалу Каћуша,
На високу стену над реком.

— перевод с русского языка на сербский –

Снежана Дабич, профессор сербского языка,

Белград, Сербия

Олег Погудин

В лунном сиянье

В лунном сиянье снег серебрится,
Вдоль по дороге троечка мчится.
Динь- динь- динь, динь- динь- динь-
Колокольчик звенит,
Этот звон, этот звук
Много мне говорит.

В лунном сиянье ранней весною
Помнишь ли встречи, друг мой, с тобою.
Колокольчиком твой голос юный звенел,
Динь- динь- динь, динь- динь- динь-
О любви сладко пел.

Вспомнился зал мне с шумной толпою,
Личико милой с белой фатою.
Динь- динь- динь, динь- динь- динь-
Звон бокалов гремит,
С молодою женой
Мой соперник стоит.

В лунном сиянье снег серебрится,
Вдоль по дороге, вдоль по дороге
Вдоль по дороге троечка мчится.
Динь- динь- динь, динь- динь- динь-
Колокольчик звенит,
Этот звон, этот звук
Много мне говорит.

Под месечевим сјајем

Под месечевим сјајем снег се сребрни блиста,
Доле по путу тројка хита.
Дин- дин- дин, дин- дин- дин-
Звека прапораца се ори,
Тај звон, тај звук
Много ми говори.

Под месечевим сјајем у рано пролеће
На сусрете наше, друже, да л’ сећање долеће?
Као прапорац твој глас млади звоњаше,
Дин- дин- дин, дин- дин- дин-
О љубави слатко певаше.

Видим и сад салон и светине буку,
Лице своје драге кроз копрену њену.
Дин- дин- дин, дин- дин- дин-
Звекећу пехари у гомили руку,
Мој супарник стоји уз ту младу жену.

Под месечевим сјајем снег се сребрни светли,
Доле по путу, доле по путу,
Доле по путу тројка лети.
Дин- дин- дин, дин- дин- дин-
Звека прапораца се ори,
Тај звон, тај звук
Много ми говори.

Са руског превела Снежана Дабић
Подмосковные вечера
(Слова М. Матусовского, Музыка В. Соловьева Седого)

Не слышны в саду даже шорохи,
Все здесь замерло до утра.
Если б знали вы, как мне дороги
Подмосковные вечера.

Речка движется и не движется,
Вся из лунного серебра.
Песня слышится и не слышится
В эти тихие вечера.

Что ж ты, милая, смотришь искоса,
Ниско голову наклоня?
Трудно высказать и не высказать
Все, что на сердце у меня.

А рассвет уже все заметнее…
Так, пожалуйста, будь добра.
Не забудь и ты эти летние
Подмосковные вечера.

Подмосковске вечери

Шум се не чује ни у врту том,
Све је утихло до јутра.
Кад би знали ви, како волим ја
Вечери Подмосковља.

Река путује, река застаје,
Месец сребро оставља.
Песма чује се, песма замире,
У тишини Подмосковља.

Зашто, мила, гледаш искоса,
Зашто главу спушташ ти?
Тешко рећи је, тешко ћутати
О том што на мом срцу спи.

Освит зоре већ се помаља…
Добра остани, молим је.
Не заборави, не заборави,
Летње вечери Русије.

— перевод с русского языка на сербский –

Снежана Дабич

Борис Заходер

Ласточка

Узлетела Ласточка
За тридевять земель…
Возвращайся, Ласточка!
Только не одна!
Пусть с тобою, Ласточка,
Прилетит Весна!

Борис Заходер

Ластица

Узлетела Ластица
Чак до краја света…
Враћај нам се, Ластице!
Само немој сама!
Нека с тобом, Ластице,
Пролеће долети к нама!

В. Степанов

Воробей

Заглянула осень в сад-
Птицы улетели.
За окном с утра шуршат
Желтые метели.
Под ногами первый лёд
Крошится, ломается.
Воробей в саду вздохнёт.
А запеть-
Стесняется.

В. Степанов

Врабац

У врт јесен завири-
Одлетеше птице.
Од зорице ране шуште
Жуте мећавице.
Под ногама лед први
Дроби се и мрви.
Уздахну врабац у врту.
Стид га да запева-
Криви јесен љуту.

Алексей Плещеев

Осенняя песенка

Миновало лето,
Осень наступила.
На полях и в рощах
Пусто и уныло.

Птички улетели,
Стали дни короче.
Солнышко не видно,
Темны, темны ночи.

Алексеј Плешћејев

Јесења песмица

Минуло је лето,
Јесен показа лице.
Пусти су и тмурни
Поља и шумице.

Одлетеше птичице,
Дани су све краћи.
Сакрило се сунашце,
Тамне су, тамне ноћи.

Леонид Яхнин

«С Новым годом!»

Под ветра вой,
Метели свист,
С приходом января
Упал в году последний
Лист-
Листок календаря.

Кружится пёстрый хоровод.
Кружится шар земной.
А в дверь входит Новый год,
Весёлый, молодой.

Леонид Јахњин

„Срећна Нова година!“

Фијуче ветар,
Звиждуће мећава.
Паде у години последњи
Лист-
Листић календара
Са доласком јануара.

И народно коло шарени се сада.
Окреће се Земљина кугла ова.
Закуца на врата, весела и млада,
Година Нова.

Игорь Жуков

Медведь зимой

Зима.
Медведь в берлоге спит.
Тоскуют волки, воя.
Медведь в берлоге так храпит,
Что нет волкам покоя!

Игор Жуков

Медвед за време зиме

Зима.
У јазбини медвед спава.
Завијају вуци. Туга их дира.
Медвед тако силно хрче,
Па вуцима нема мира!

— переводы с русского языка на сербский –

Снежана Дабич, профессор сербского языка,

Белград, Сербия

Ветер и Солнце

( русская народная сказка)

Однажды Солнце и сильный Ветер затеяли спор о том, кто из них сильнее. Долго спорили они, и, наконец, решили померятся силами над путешественником, который в это самое время ехал верхом по большой дороге.
— Посмотри, — сказал Ветер, — как я налечу на него: мигом сорву с него плащ.
Сказал он это и начал дуть что было мочи. Но чем более старался Ветер, тем крепче закутывался путешественник в свой плащ; он ворчал на непогоду, но ехал все дальше и дальше.
Ветер сердился, свирепел, осыпал бедного путника дождем и снегом; проклиная Ветер, путешественник надел свой плащ в рукава и подвязался поясом. Тут же Ветер и сам убедился, что ему плаща не сдернуть.
Солнце, видя бессилие своего соперника, улыбнулось, выглянуло из – за облаков, обогрело, осушило землю, а вместе с тем и бедного полузамерзшего путника. Почувствовав теплоту солнечных лучей, он приободрился, благословив Солнце, сам снял свой плащ, свергнул его и привязал к седлу.
— Видишь ли, — сказало тогда кроткое Солнце сердитому Ветру, — лаской и добротой можно сделать гораздо больше, чем гневом.

Ветар и Сунце

( руска народна бајка)

Једанпут Сунце и снажни Ветар заметнуше кавгу око тога ко је од њих двоје јачи. Дуго се они препираху и на крају одлучише да одмере снагу на путнику који баш у исто то време јахаше по главном путу.
— Погледај, — рече Ветар, — како ћу ја сада ударити на њега. За трен ока збацићу му огртач.
Рече он то и поче свом снагом да дува. Али што се Ветар више трудио, то се путник све више замотавао у свој огртач. Гунђао је због непогоде, али јахаше све даље и даље.
Ветар се љутио, беснео, засипао јадног путника кишом и снегом. Проклињући Ветар, путник завуче свој плашт у рукаве и подвеза се до појаса. Тада се Ветар увери да путнику неће моћи да стргне огртач.
Сунце се, видевши немоћ свога супарника, осмехну, помоли се иза облака, угреја и осуши земљу, а у исти мах и јадног полусмрзнутог путника. Осетивши топлоту Сунчевих зрака, путник се развесели и, благосиљајући Сунце, збаци свој огртач и привеза га за седло.
— Видиш ли, — рече тада кротко Сунце љутитом Ветру, — умиљатошћу и добротом можеш да постигнеш много више него бесом.

— перевод с русского языка на сербский –

Снежана Дабич, профессор сербского языка,
Белград, Сербия

РУССКАЯ НАРОДНАЯ СКАЗКА
СЕСТРИЦА АЛЕНУШКА И БРАТЕЦ ИВАНУШКА
Жили-были старик да старуха, у них была дочка Алёнушка да сынок Иванушка.
Старик со старухой умерли. Остались Аленушка да Иванушка одни-одинешеньки.
Пошла Аленушка на работу и братца с собой взяла. Идут они по дальнему пути, по широкому полю, и захотелось Иванушке пить.
— Сестрица Аленушка, я пить хочу! —
— Подожди, братец, дойдем до колодца. —
Шли-шли — солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит коровье копытце полно водицы.
— Сестрица Аленушка, хлебну я из копытца! —
— Не пей, братец, теленочком станешь! —
Братец послушался, пошли дальше.
Солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит лошадиное копытце полно водицы.
— Сестрица Аленушка, напьюсь я из копытца! —
— Не пей, братец, жеребеночком станешь! —
Вздохнул Иванушка, опять пошли дальше.
Солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит козье копытце полно водицы.
Иванушка говорит:
— Сестрица Алёнушка, мочи нет: напьюсь я из копытца!- 
— Не пей, братец, козленочком станешь! —
Не послушался Иванушка и напился из козьего копытца.
Напился и стал козленочком…
Зовет Алёнушка братца, а вместо Иванушки бежит за ней беленький козленочек.
Залилась Аленушка слезами, села под стожок — плачет, а козленочек возле нее скачет.
В ту пору ехал мимо купец:
— О чем, красная девица, плачешь? —
Рассказала ему Аленушка про свою беду.
Купец ей говорит:
— Поди за меня замуж. Я тебя наряжу в злато-серебро, и козленочек — будет жить с нами.
Аленушка подумала, подумала и пошла за купца замуж.
Стали они жить-поживать, и козленочек с ними живет, ест-пьет с Аленушкой из одной чашки.
Один раз купца не было дома. Откуда ни возьмись, приходит ведьма: стала под Аленушкино окошко и так-то ласково начала звать ее купаться на реку.
Привела ведьма Алёнушку на реку. Кинулась на нее, привязала Алёнушке на шею камень и бросила в воду.
А сама оборотилась Аленушкой, нарядилась в ее платье и пришла в ее хоромы. Никто ведьму не распознал. Купец вернулся — и тот не распознал.
Одному козлёночку все было ведомо. Повесил он голову, не пьет, не ест. Утром и вечером ходит по бережку около воды и зовет:

-Алёнушка, сестрица моя!.. —
Выплынь, выплынь на бережок…-

Узнала об этом ведьма и стала просить мужа — зарежь да зарежь козлёнка…
Купцу жалко было козленочка, привык он к нему. А ведьма так пристает, так упрашивает, — делать нечего, купец согласился:
— Ну, зарежь его… —
Велела ведьма разложить костры высокие, греть котлы чугунные, точить ножи булатные.
Козленочек проведал, что ему недолго жить, и говорит названому отцу:
— Перед смертью пусти меня на речку сходить, водицы испить, — кишочки прополоскать. —
— Ну, сходи. —
Побежал козлёночек на речку, стал на берегу и жалобнехонько закричал:

— Аленушка, сестрица моя! —
Выплынь, выплынь на бережок.
Костры горят высокие,
Котлы кипят чугунные,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати! —

Аленушка из реки ему отвечает:

— Ах, братец мой Иванушка! —
Тяжел камень на дно тянет,
Шелкова трава ноги спутала,
Желты пески на груди легли. —

А ведьма ищет козленочка, не может найти и посылает слугу:
— Пойди найди козленка, приведи его ко мне. —
Пошел слуга на реку и видит: по берегу бегает козленочек и жалобнехонько зовет:

— Аленушка, сестрица моя! —
Выплынь, выплынь на бережок.
Костры горят высокие,
Котлы кипят чугунные,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!

А из реки ему отвечают:

— Ах, братец мой Иванушка! —
Тяжел камень на дно тянет,
Шелкова трава ноги спутала,
Желты пески на груди легли. —

Слуга побежал домой и рассказал купцу про то, что слышал на речке. Собрали народ, пошли на реку, закинули сети шелковые и вытащили Алёнушку на берег. Сняли камень с шеи, окунули ее в ключевую воду, одели ее в нарядное платье. Аленушка ожила и стала краше, чем была.
А козленочек от радости три раза перекинулся через голову и обернулся мальчиком Иванушкой.
Ведьму привязали к лошадиному хвосту и пустили в чистое поле.

Руска народна бајка
СЕСТРИЦА АЉОНУШКА И БРАТАЦ ИВАНУШКА

Живели једном један старац и старица. У њих беше кћер Аљонушка и син Иванушка.
Једнога дана старац и старица се растадоше са животом. Остадоше Аљонушка и Иванушка сами самцати на свету.
Једном пође Аљонушка да ради и поведе са собом брата. Иђаху они по далеком путу, по широком пољу, а Иванушка осети жеђ.

— Сестрице, ја сам ожеднео! –
— Сачекај, брацо, да дођемо до бунара. —
Иђаху тако они, иђаху. Сунце је високо, бунар далеко, врућина пече, зној облива. Одједном наиђоше на кравље копитанце пуно водице.
— Сестрице Аљонушка, сркнућу мало водице из копитанца!-
— Не пиј, брацо, постаћеш теленце! —
Братац послуша и пођоше даље.
Сунце је високо, бунар далеко, врелина пржи, зној облива. Одједном се створи коњско копитанце пуно водице.
— Сестрице Аљонушка, напићу се водице из копитанца!
— Не пиј, брацо, постаћеш ждребенце! —
Уздахну Иванушка и опет пођоше даље.
Сунце је високо, бунар далеко, жега пали, зној облива. Наиђоше на козје копитанце пуно водице.
Иванушка рече:
— Сестрице Аљонушка, не могу више да издржим. Напићу се водице из копитанца! —
— Не пиј, брацо, постаћеш јаренце! —
Не послуша Иванушка и напи се водице из козјег копитанца.
Напи се и постаде јаренце…
Дозиваше Аљонушка брацу свога, а уместо Иванушке трчи за њом бело јаренце.
Аљонушки нагрнуше сузе. Седе на мајушни стог сена. Плаче, а јаренце поред ње скаче.
У то доба пролазио је поред њих трговац:
— Зашто плачеш, лепа девојко? —
Исприча му Аљонушка о свом јаду.
Трговац јој рече:
— Удај се за мене. Окитићу те сребром и златом, а јаренце ће живети са нама.
Аљонушка се мислила и мислила и удаде се за трговца.
Почеше они лепо да живе. И јаренце са њима живљаше. Из исте шољице једе и пије са Аљонушком.
Али једнога дана трговац не бејаше у кући. Одједном, сасвим изненада, појави се вештица. Стаде под Аљонушкин прозорчић и некако умиљато позиваше је да се купају у реци.
И доведе вештица Аљонушку на реку. Насрну на њу, привеза јој камен за врат и баци је у воду.
И тада се вештица претвори у Аљонушку, обуче њену лепу хаљину и дође у њену богату кућу. Нико је не препознаде. Трговац се врати. И он је не препознаде.
Само је јаренцету све било јасно. Снуждило се , не пије, не једе. Ујутру и увече иде по обали близу воде и зове:

— Аљонушка, сестрице моја!…
Изађи, изађи на обалу… —

Сазнаде за то вештица и стаде да моли мужа – да закоље па да закоље јаренце…
Трговцу беше жао јаренцета. Навикао је некако на њега. А вештица тако наваљује, тако моли, — нема се куд. И трговац пристаде:
— Па добро, закољи га… —
Заповеди вештица да се запале ватре, да се загреју железни лонци, да се оштре челични ножеви.
Јаренце дознаде да неће дуго живети па рече именованом оцу:
— Пусти ме пред смрт да одем на речицу да се напијем водице, — црева да исперем. —
— Добро, иди. —
Отрча јаренце на речицу, стаде на обалу и жаловито завика:

— Аљонушка, сестрице моја! —
Изађи, изађи на обалу.
Ватре горе високе,
Лонци кључају железни,
Ножи се оштре челични,
Хоће мене да закољу!

Аљонушка му из реке одговара:

— Ах, мој брацо Иванушка!
Тежак камен на дно вуче,
Свилена трава ноге ми заплела,
Жути песак на груди легао. —

А вештица тражи јаренце. Никако да га нађе па шаље слугу:
— Иди нађи јаренце и доведи га к мени. —
Пође слуга на реку и одједном угледа – по обали трчи јаренце и жалостиво зове:

— Аљонушка, сестрице моја!
Изађи, изађи на обалу.
Ватре горе високе,
Лонци кључају железни,
Ножи оштре се челични,
Хоће мене да закољу! —

А из реке му одговарају:

— Ах, мој брацо Иванушка!
Тежак камен на дно вуче,
Свилена трава ноге ми заплела,
Жути песак на груди легао. —

Слуга отрча кући и исприча трговцу све што је на реци чуо и видео. Скупише народ, пођоше на реку, бацише мреже свилене и извукоше Аљонушку на обалу. Скидоше јој камен с врата, потопише је у воду изворску, оденуше је у хаљину гиздаву. Аљонушка оживе и постаде лепша него што је била. А јаренце се од радости три пута преврну преко главе и претвори се у дечака Иванушку.
Вештицу привезаше коњу за реп и пустише је низ поље широко.

— перевод с русского языка на сербский –
Снежана Дабич, профессор сербского языка,
Белград, Сербия

Анютка

( русская народная сказка)

В одной деревне в старенькой избушке жили дед Иван и баба Марья. И была у них внучка Анютка. Росточком небольшая, а сама быстрая, расторопная. Нос в конопушках. А глаза — на диво: в ясный день — светлые и голубые, в непогоду — темные и серые. А в лес Анютка пойдет — смотришь, они уж зеленые стали.
Дед с бабой любили свою внучку, прямо души в ней не чаяли. Да бедность их замаяла. Ни земли, ни другого какого имущества.
Решил дед посадить горох прямо в избе, под полом. Ну посадил. А горох и не взошел. Темно в подполье-то. Но одна горошина все-таки проросла. На нее через щелку солнышко падало.
— Вот тебе, Анютка, и забава, — говорит дед.
А горох растет не по дням, а по часам. Анютка рада-радешенька, поливает да холит росточек.
А росток в силу вошел, пол уже подпирает. Дед разобрал пол. Растет себе горох, под потолок вымахал. Проделал дед в потолке дыру — пусть горох на радость внучке растет.
Все выше поднимается росток, уже крышу достает. Пришлось разобрать и крышу. А Анютка знай поливает горошину, благо речка близко.
И вырос горох под самые небеса, да кустистый и стручистый такой. Собрался дед Иван урожай снимать. Баба Марья ему лепешек на дорогу напекла. Но тут внучка пристала:
— Возьми меня с собой, помогать тебе буду!
— Да куда я тебя возьму? Ты — махонькая, упадешь да зашибешься.
— А в карман. Вон они у тебя какие!
И то сказать, карманы у деда по мешку. Посадил он ее в карман и полез на горох.
Лезет себе потихоньку, стручки рвет, за работой про внучку забыл. Стал кисет с табаком из кармана доставать, а вместе с кисетом за косички и Анютку ненароком вытащил. Она даже ойкнуть не успела, как полетела вниз. Летела, летела Анютка и упала на лужок. Осмотрелась — место незнакомое…
А дед покурил и полез еще выше. Лез он лез, да на небо и залез. Только успел на небо встать, как ударил гром, дождь полил. Побежал дед по небу, чтобы спрятаться от непогоды, да и заблудился. Про внучку вспомнил, хватился, а ее нет. Что делать? Давай Анютку кричать да искать. Да куда там! Совсем пригорюнился дед Иван.
Хочет он вернуться к тому месту, где горох был посеян, а никак не может. Заблудился и все тут. Только вдруг на кучу соломы наткнулся. Принялся он из соломы веревку вить. Вил он, вил, пока солома не кончилась. Получилась длинная веревка. Привязал дед Иван один конец веревки за небо, а другой вниз опустил и стал слезать на землю.
Долго он спускался, но тут веревка кончилась. И повис наш дед между небом и землей. Ну, думает, была ни была — и разжал руки, и полетел кувырком вниз. На его счастье, угодил он прямо в болото — плюх! Насилу выбрался.
Приходит дед Иван домой и видит: стоит их избушка кособокая, а на завалинке сидят и плачут баба Марья и Анютка. Увидали деда, со всех ног к нему кинулись. Обнимают его, целуют, а сами то плачут, то смеются от радости — всего было. На шум соседи прибежали, тоже обрадовались. Сколько потом ахов да охов было, когда дед рассказывал, как на небе побывал, горохом карманы набивал.
На другой день стали всей семьей горох шелушить. И вот чудо — что ни откроют стручок, то золотую горошину найдут. Целую кучу нашли таких горошин. Славно они потом зажили. Новую избу справили, Анютке обнов накупили.
Долго ли они жили, никто про это не знает. Рассказывали старики, что на том месте, где стояла их избушка, выросли диковинные цветы. И назвали их люди иван-да-марья. А там, где ходила Анютка, стали расти цветы по прозванию анютины глазки. Такие же красивые, как глаза у Анютки.

Ањутка

( руска народна бајка)

У једном сеоцету у старој кућици живели су деда Иван и баба Марја. Бејаше у њих унука Ањутка. Растом беше омалена, а тако бистра и живахна. Нос сав у пегама. А тек очи – право чудо над чудима! Када би дан био ведар, беху светле и плаве. А када би дошло ружно, кишовито време, постајале би тамне и сиве. Када би Ањутка пошла у шуму, и кад би их човек погледао, видео би како би већ попримале зелену боју.
Деда и баба изнад свега вољаху своју унучицу. Али сиротиња их измучи. Ни земље, ни било каквог другог иметка.
Једнога дана реши деда да посади грашак баш у кућици, испод пода, у подруму. И посади га. Али грашак не изниче. Та тамно је у подруму. Али једно зрнце грашка ипак проклија. Њега кроз пукотину обасјаваше сунце.
— Ево теби, Ањутка, разоноде, — рече деда.
А грашак расте не по данима, већ по сатима. Ањутка је срећна и пресрећна. Залива и негује младицу.
Изданак из све снаге расте,та већ и под притиска. И деда растури патос. Као из воде расте грашак. И до таванице се размахао. Пробуши деда рупу на плафону – нека грашак на радост унуке расте.
Све више и више расте младица. Већ је и до крова израсла. Требало је и кров растурити. А Ањутка не марећи ни за шта залива садницу. Срећа њена што је речица близу.
И израсте грашак до самих небеса, тако жбунаст и тако махунаст. Једнога дана спреми се деда да скупља род. Баба Марја му погачу за пут испече. Али за дедом пристајаше унука:
— Поведи ме са собом, хоћу да ти помажем!
— А где да те поведем? Ти си тако мајушна. Можеш да паднеш и да се повредиш.
— Стави ме у џеп. Погледај колики су ти џепови!
И шта да се каже, та дедини џепови су као врећице. Смести деда Ањутку у џеп и поче се пентрати на грашак. Вере се полако, вади махуне. Забављен послом, заборави на унуку.
Поче из џепа да извлачи дуванкесу са дуваном, а заједно са њом нехотице ухвати и кикице и извуче и Ањутку. Она чак није стигла ни да јаукне кад доле полете. Летела је, летела Ањутка, и онда тресну на ливадицу. Погледа наоколо — место је непознато…
А деда испуши дуван и успентра се још више. Вере се он тако, вере, па се успентра и на небо. Само што му пође за руком да на небо стане, то изненада удари гром и пљусну киша. Даде се деда у бег по небу како би се склонио од невремена, а онда се изгуби. Сети се унуке, ухвати се за џеп, али ње не беше. Шта да радим? Хајде да вичем и да дозивам Ањутку. А где да је тражим? Страшно се растужи деда Иван.
Хоће он да се врати на оно место где је грашак био посејан, а никако не може. Залутао је и сада је ту где је. Одједном налете на хрпу сламе. Лати се он да од сламе плете уже. Плео је и плео док је год било сламе. Тако је добио дугачко уже. Привеза деда Иван један крај конопца за небо, а други спусти доле и стаде да силази на земљу.
Дуго се спуштао, али једном дође и до краја ужета. И висио је тако наш деда између неба и земље. И мисли нешто деда – Нека буде шта буде – олабави руке и главачке полете доле. Али на сву његову срећу, свали се право у блато — буп! И једва једвице се деда извуче из блата.
Дође деда Иван кући и има шта да види : њихова кућица бејаше нахерена, а на земљаном насипу испред спољашњег зида кућице седе и плачу баба Марја и Ањутка. Одједном угледаше деду и појурише ка њему колико их ноге носе. Грле га, љубе га, а саме час плачу, час се смеју од радости — свега ту беше.
Када суседи зачуше галаму, дођоше да виде шта је и силно се обрадоваше. Колико је потом дошаптавања било када деда исприча како је био на небу и како је грашком пунио џепове.
Другога дана поче цела породица да треби грашак. И дешавало се чудо — само што отворе махуну, то нађу златно зрнце. Целу гомилу таквих зрнаца нађоше.
Лепо они тада почеше да живе. Направише и нову кућицу. Накуповаше и Ањутки нову одежду.
Да ли они дуго живљаху, то нико не зна да вам каже. Причаху старине да је на том месту где је била њихова кућица израсло цвеће чудесне лепоте. И људи га назваше иван – и — марја. А тамо где је ходала Ањутка поче да расте цвеће које назваше ањуткине очи или даниноћ. Исто тако је лепо као што бејаху лепе Ањуткине очи.

— перевод с русского языка на сербский –

Снежана Дабич, профессор сербского языка,
Белград, Сербия

Здравствуйте!

Извините.если я делаю что-то не так, как нужно, Написано было-присоедините файл. Хорошо- присоединяю свой файл с очерком –«ПРОСТОЕ ЧУДО». И направляю его на конкурс «Золотое перо Руси» в номинацию-очерк. Надеюсь: моя работа понравится всем членам жюри, и они наградят меня Золотым пером. Попутно хотел бы спросить: имею ли я право прислать на конкурс еще работы ( что-то вроде нового прочтения мифов- своеобразное эссе)? У меня есть как бы оригинальное прочтение мифа о Прометее и Почему горы называются Кавказскими? Отчасти в них речь идет и об олимпиаде.Jлимпиаде. Будьте любезны-ответьте по моему адресу. С уважением Ю.А.

ПРОСТОЕ ЧУДО
Глава японской делегации города Хиросима, слушая рассказ о сочинском дереве Дружбы, неожиданно для всех разволновался. Долго успокаивали его.
— Что с вами было? — Спросили потом у высокого гостя. И, он признался, что позавидовал, хорошо позавидовал русским…
Всему миру известно: как мы, японцы, любим природу, как с детства научены понимать ее. — Говорил он работникам музея. — Мы слывем предприимчивыми людьми и по — природе поэтами, но не догадались создать такое чудо — сколько смысла и поэзии в этом скромном, неказистом на вид дереве!
Легенды обычно сочиняет народ о давно прошедших событиях. Неслучайно, наверно, легенды иногда называют опоэтизированной памятью народа.
Дереву Дружбы, что растет в Сочи, более 7О лет. По сравнению с тысячелетними тисами, его можно назвать — юным. О тисах легенд я не слышал, а о дереве Дружбы их рассказывают десятки… Мне нравится одна
Произошло это осенью 1932 года. Тогда тоже много людей приезжало к морю- Мацестой полечиться позагорать на пляжах , попутешествовать в горах, просто — себя показать.. Впрочем, вполне возможно все так и было на самом деле..Вечерами обычно весь город собирался на берегу моря: потому как таких ярких, фантастических солнечных закатов — нигде больше не увидишь. Описать это трудно, да и места много займет. Однако попытайтесь себе представить тихое, как бы умиротворенное море, кромку берега и позванивающую около нее воду, ставшую на короткое время как бы расплавленным золотом, людей мирно гуляющих на набережной. В этот час на приморский бульвар, недалеко от знаменитой ротонды приходил невысокий, худощавый человек в парусиновом костюме. Стоило ему ступить на буну — бетонную стену, уходящую в море, как невесть откуда прилетали чайки. Человек бросал в воздух крошки хлеба, зернышки, и птицы, совершая необыкновенные воздушные фигуры высочайшего пилотажа, хватали корм на лету — как правило, ни одна крошечка не падала в воду… Это было прекрасным представлением. Однажды, покормив чаек, человек услышал как кто-то громко зааплодировал ему. Это была девочка лет 12-ти. Мать привезла ее на коляске: девочка не могла ходить — у нее были парализованы ноги.
— У вас это здорово получается! — Сказала девочка. — Птицы любят вас, вы, наверно, добрый человек.
Вот так примерно встретился ученый — агроном Федор Зорин с девочкой Надеждой из Архангельска… На другой день он принес ей сетку спелых мандаринов, грейпфрутов, других цитрусовых. Девочка впервые увидела такое обилие золотистых вкусных плодов.
— Это все собрано в моем саду! — Сказал он.
— Я никогда не видела, как растут такие деревья, можно посмотреть?
— Конечно. Приглашаю тебя в гости.
И она приехала в его сад.
Это теперь там бетонные дорожки, по которым легко не только пройти, но и проехать на инвалидной коляске, а в те времена ничего подобного не было. В тесном саду Зорина ”работал“ каждый кусочек земли: он ведь был не просто агрономом, а селекционером, выводил новые сорта слив, инжира, фундука, мандаринов. В крохотном саду Зорин умудрился разместить около сотни различных деревьев. Надежда осмотреть весь сад не смогла: она ведь передвигалась в коляске.
— Как хорошо было бы, если все цитрусовые росли на одном дереве! -Чисто по-детски сфантазировала Надя.
Зорин подумал, улыбнулся, кивнул головой.
— Такое вполне возможно. — Сказал он.
Детская фантазия подчас сродни фантазии поэта, Зорин любил поэзию, сам писал прекрасные стихи и хорошо понимал детей.
— Получится дерево-сад! — Продолжала юная гостья.
-Молодец, Надя! Ты очень интересно и правильно мыслишь… Я выращу такое дерево, честное слово. Приезжай через 7-10 лет, увидишь!

В то время Ф.М Зорин был по-настоящему озадачен проблемой цитрусовых . Он знал, что если посеять семена апельсина или мандарина, то саженцы начнут плодоносить через 15-20 лет- не раньше. Новый сорт любого растения-пшеницы, томата., яблони можно вырастить лишь в пятом-шестом поколении, так что Зорин понимал: за свою жизнь вывести новый сорт цитрусовых он , практически, не сможет. И вот неожиданно появилась спасительная идея: выращивать сразу несколько видов цитрусовых с помощью прививок на одном дереве. Такой эксперимент давал ему возможность изменять природу молодых сеянцев путем их воспитания в кроне других- более старых сортов или видов, ускорять плодоношение, проводить переопыление цветков.
Надя из Архангельска как бы подтолкнула его к этому эксперименту. Сказанные ей слова, заставили ученого от размышлений перейти к делу.
Это вовсе не простое дело — вырастить дерево. А уж тем более -дерево сад! Тут надо основательно подготовиться, найти для необычного эксперимента хороший материал… Зорин был известным в Сочи ходоком. Он, говорят, облазил все горы вокруг Сочи — искал растения для селекционных экспериментов.
Почти два года ушли у него на поиски такого ”материала” для дерева-сада… Тут можно смело предположить: в то самое время, когда архангельская девочка Надя рассматривала зоринский сад, на окраине Сочи — на Пластунке — возле забора старенького дореволюционного дома из семени дикого лимона проклюнулся маленький стебелек. То семя упало на благодатную почву и начало быстро развиваться. Через два года это уже было небольшое деревце цитруса под названием — Понцирус трифолиант- с хорошей корневой системой. Его-то и нашел Зорин.
Аккуратно выкопал и посадил в свой сад на самой светлой, просторной, красивой поляне. Оно легко привыкло к новому месту и продолжало быстро и хорошо развиваться. Уже на другой год ученый сделан на нем первые прививки японского мандарина и итальянского лимона.
Вначале прививки делал только сам, а в 1940 году его сад посетил ученый — полярник О. Ю. Шмидт. Он заинтересовался экспериментом и попросил разрешения у Зорина привить свою веточку… С тех пор прививки почетных гостей сада следовали одна за другой. Через несколько лет дерево стало уникальным, потому как развивалось оно из почек, привитых людьми со всех уголков земного шара — из 126 стран мира… В его густой кроне появились японские мандарины, итальянские лимоны, американские грейпфруты. Рядом с плодами — гигантами ОЮ (есть такое цитрусовое растение, плод которого имеет в диаметре более 10 сантиметров) висят плоды другого цитрусового — КУМКВАТА (эти растения имеют плоды чуть больше плода вишни), по соседству с ними растут апельсины, пампельмусы и еще 30 видов и сортов, цитрусовых, районированных для Черноморья.
Растение стало интересным, когда зацвело и заплодоносило.На нем созревали плоды разной формы, величины и цвета. Это дерево заинтересовало многих ученых и посетителей сада. Однажды осенью 1956 года сад посетил французский писатель Веркор. Увидев дерево с разными цитрусами, гость произнес: » Я первый раз в жизни обошел целый сад, не сходя с места!»
Это опытное дерево Зорина в дальнейшем было названо Деревом Дружбы. Главы многих государств, парламентарии, ученые, писатели, религиозные и общественные деятели, журналисты многих стран, разных вероисповеданий и цвета кожи оставили свои «автографы «- привитые ветки на зоринском Дереве -саде
Большинство посетителей сада селекционера не умело делать прививки и тогда он открыл для них свой университет, обучение в котором -самое короткое в мире — 10-15 минут, после которого сдаются экзамены и торжественно вручается настоящий Диплом, подписанный, естественно, самим сказочником — так Зорина назвал , говорят, — писатель Шварц, которого восхитило дерево Дружбы, плоды которого схожи с солнцем. В книгах посетителей ( а их — больших и красивых альбомов, от корки и до корки исписанных хорошими, добрыми словами на разных языках — сейчас уже несколько десятков) много искренних, приветливых признаний.
Вот одна из них, принадлежащая шведскому писателю Карлу Энглунду: ”За дружбу людей всей земли и за то время, когда генералы будут принадлежать истории, а мечи перекуются на садовые окулировочные ножички для прививок на деревьях Дружбы”.
Однажды в сад пришли гости из Италии. Им очень понравилось здесь. Цитрусовые растения, яркое солнце, приветливые улыбки хозяев напомнили им Родину, и они запели свои национальные песни, прекрасные арии из опер Джузеппе Верди и Леонкавалло… Вскоре организовали свой концерт болгарские и польские туристы — так появилась красивая традиция: пение национальных песен под кроной дерева Дружбы. К этой традиции недавно появилось своеобразное добавление: делегация: из Эстонии привезла в Сочи саженец своей пушистой елочки, ее посадили на пригорке около входа в музей, она принялась — будто здесь родилась. Ежегодно под Рождество в Сочи приезжает небольшая делегация с Прибалтики, наряжает свою елочку и отмечает около нее новогодний праздник. Это новшество понравилось шведам, они привезли из своей страны саженец необычной березки с пушистыми, веселыми листьями — тоже отмечают около него свои национальные праздники; украинцы неподалеку посадили свое национальное дерево — калину красную; славянское общество курорта привезло из Михайловского, из имения А.С. Пушкина саженцы русской березки и рябины, и эти деревца прекрасно растут.
Прославленный американский пианист Ван Клиберн , побывавший у дерева Дружбы, попросил в подарок крохотный саженец, что рос под кроной.” Я посажу его в своем саду в Калифорнии.”- Сказал он и выполнил свое обещание. Через несколько лет знаменитый пианист сообщил работникам музея, что у него в саду растет целая рощица цитрусовых — “детей” знаменитого сочинского дерева.
И еще одна традиция появилась в давнишние времена и живет до сих пор. Начало ей положили чилийцы. Сделав запись в книге посетителей чилийские гости приклеили после подписей почтовую марку своей страны. И другие иностранные делегации стали делать то же. Так что книги посетителей теперь походят на необычный альбом филателиста.
-Ничто не вечно в этом мире! — Говорится в одной из книг древнего пророка. Спорить с ним не будем. Но жизнь, оказывается, можно продлить или омолодить. И такое бывает не только в сказках и легендах, а подвластно людям пытливым, мудрым, настойчивым и добрым
В конце 6о-х годов дерево Дружбы чуть не погибло.
Оно было обречено, потому как выдержать более 200 прививок ( а каждая прививка — это весьма серьезная операция на живом теле) не способны даже такие гиганты растительного мира как секвойя, тис, дуб, бук.
Надо было спасать дерево, свой труд. Но как это сделать? Увы! Никто не знал… Конечно же, были бессонные ночи, тяжкие размышления, были перечитаны сотни книг; научные светила, которых он приглашал на консультацию, грустно рассматривали увядающее дерево, пожимали плечами и призывали Зорина смириться: мол, наука без жертв не бывает.
Он не смирился: знал — плохая та сказка, в которой все заканчивается гибелью, смертью; знал и верил, что все, все у людей должно заканчиваться торжеством и радостью. Иначе ведь и смысла в жизни нет.
Решение пришло неожиданно и оказалось, как все гениальное — простым, естественным, единственным. Зорин придумал новую прививку для дерева, какую никто никогда до него не делал… С незапамятных времен люди прививали почку или черенок и они за счет соков дерева срастались с ним, становились его частью, сохраняя, однако, особенности своего сорта или породы. А почему бы не привить к дереву -ствол другого дерева?
И то, которое будет помоложе даст погибающему недостающую силу за счет своих корней, своей породы…Так оно и произошло. За счет других, молодых саженцев, привитых к дереву Дружбы, оно ожило, помолодело — будто с ним ничего трагического не происходило. Сейчас под кроной знаменитого дерева 12 стволов. Другого подобного чуда просто нет на земе
С тех пор как дерево Дружбы стало “объектом показа” для гостей курорта из разных стран стали приходить посылки с сувенирами. Вскоре их накопилось очень много, и встал вопрос — что с ними делать и где их хранить. Как правило, каждый сувенир красноречиво рассказывал о людях, приславших его и о стране — получалась как бы необычная экспозиция “ Мир в борьбе за мир и дружбу”. И тогда решено было построить Музей дерева Дружбы. Музеев на земле много, и это очень хорошо: люди должны помнить свою историю, беречь художественные и исторические памятники. Но, пожалуй, ни в одной стране мира нет музея одного дерева. Тот, что построили сочинцы, а это огромное здание из стекла и бетона, с концертным кино-залом, с лабораториями, хранилищами и, главное, с уникальными экспонатами — подарками людей доброй воли почти 200 стран мира — можно назвать единственным музеем мира.
Между тем, мало кому известно: музей этот спроектирован в свободное от работы время конструкторами космических ракет и кораблей, а построен, в основном, на средства атомщиков страны… Тут тоже можно рассказать почти детективную историю о том, как легендарный мэр Сочи Вячеслав Александрович Воронков организовывал эту стройку, как он “уговорил” министра атомной энергетики “сьэкономить” миллион рублей на испытаниях атомного и термоядерного оружия и эти деньги направить на строительство музея. Буквально с миру по нитке собирали сочинцы деньги на строительство этого “не запланированного” тогда крупного обьекта. И он был построен в рекордно короткие сроки. Ежегодно посещают его десятки тысяч людей.
Но музей этот уже не суждено было увидеть Зорину: зимой 1967 года он простудился. Своевременно обратиться к врачам не смог и умер — сказалась старая болезнь — туберкулез, он открылся у него в годы Великой Отечественной во время боев на Кавказских перевалах, в которых Зорин участвовал, будучи рядовым одного из стрелковых подразделений сочинских ополченцев.
Федор Михайлович не просто любил свое дело — он им жил. Однажды его спросили: что такое селекционная работа? Ответил — перефразируя стихи своего любимого поэта:
Селекция — та же добыча радия.
В грамм добыча, в год труды.
Изводишь, единого сорта ради,
Тысячи тонн “зеленой руды”.
За 32 года селекционной работы им созданы ценные сорта сливы, инжира, мандаринов, грейпфрутов, ореха-фундука и десятки сортов совместно со своим учителем — Иваном Васильевичем Мичуриным.
Каждое дерево сада всегда чувствовало заботливый взгляд Федора Михайловича, прикосновение его трудовых и умелых рук. И люди, которые приходили к нему, ощущали его добрую теплоту. Одна из статей о нем в журнале ”Огонек” называлась — “Большое сердце”. В ней есть такие строчки: ”Федор Михайлович имел большое и доброе сердце, имел множество волшебных ключиков, которыми он открывал и мог войти в душу каждого, кто встречался с ним.
Более 40лет в знаменитом сочинском саду вместо его создателя встречала многочисленных посетителей ученица Федора Михайловича, которая, как и он стала легендой курорта — Людмила Макаровна Дмитренко. Она пришла в зоринский сад сразу после школы, учась заочно в Тимирязевской Академии, многие годы была здесь простой рабочей. По сушеству, рабочей или как ее иногда называют „нянькой“ Дерева Дружбы она осталось до пенсии.
Художник Сикейрос, побывавший в 1973 году в Сочи, посетил Дерево Дружбы. Увидев Людмилу Макаровну, вполне серьезно заметил, что с нее можно писать святых великомучениц на иконах… В самом деле перед людьми она обычно предстает в чрезвычайно скромной одежде — ситцевом платьице, в стоптанных тапочках, с беретом 20-30-х годов на голове; смотрит она широко открытыми голубыми, как бездонное небо, глазами и каждый видит в них доброе соучастие, приветливую радость…
Впрочем о Людмиле Макаровне написано много очерков, стихов, есть даже поэмы, посвященные ей. Не будем повторяться, расскажем лишь об одном эпизоде, ставшим началом еще одной символической и красивой традиции
Однажды Людмила Макаровна встречала очередных гостей около дерева Дружбы, рассказала им о “зеленых автографах” что оставили в виде прививок на ветках дерева многие знаменитые люди земли, среди которых были — певец Поль Робсон, писатель Марти Ларни, государственный деятель Д. Неру, космонавт Юрий Гагарин и другие.
— Много у нас хранится памятных сувениров и различных экспонатов в музее, но самый волнующий вот этот, — и она показала темно-вишневый скол керамического кувшина и прижала его к груди, словно своего маленького сына Кольку.
— Этот кувшин был в Хиросиме, в тот самый страшный день 6 августа 1945 года, когда американские летчики сбросили на город атомную бомбу. Вот следы того атомного взрыва… — И она показала оплавленную керамику…
Чуть ли не к глазам своим поднес и долго разглядывал след атомного взрыва немолодой уже мужчина, скромно одетый, в шляпе, надвинутой на крутой сократовский лоб.
Людмила Макаровна обратила внимание на него и заметила что-то очень знакомое, близкое и дорогое в его больших чуть прищуренных и очень выразительных глазах.
-А вот шкатулка, которую мы недавно получили из Ясной Поляны. -Продолжала она. — Тут земля с могилы великого русского человека. гениального писателя Льва Николаевича Толстого. Нам прислали ее работники красно -полянинского музея. Часть земли с прахом Толстого мы высыпали под крону дерева Дружбы.
Человек в шляпе, близоруко щурясь, принялся разглядывать землю и шкатулку. Он улыбнулся — и опять нечто знакомое, родное мелькнуло в его облике…
Когда она закончила лекцию. Человек этот низко ей поклонился и сказал: ”Вы делаете великое дело! Спасибо!”
-Кто вы?- Спросила Дмитренко.
-Это не имеет значения. Вскоре я пришлю вам весточку — тогда узнаете.
И действительно, через несколько дней в адрес дерева Дружбы пришла скромная бандероль: в маленьком весьма непрофессионально сбитом ящичке была земля и записка: ” Посылаю землю с могилы Петра Ильича Чайковского для возложения ее к подножию дерева Дружбы.” Внизу стояла подпись — Дмитрий Шостакович.
А потом люди разных стран стали присылать подобные посылки с землей памятных мест Великих творцов. Так что теперь дерево Дружбы растет на земле Толстого, Пушкина, Чайковского и Верди, Шекспира и Гете, Петра1 и Вашингтона, Наполеона и Неру, Моцарта и Бетховена….

Можно составить большую книгу из высказываний о дереве Дружбы поэтов, писателей, музыкантов, артистов, военных, космонавтов, политиков и государственных деятелей. Каждый из них воспринял дерево Дружбы по-своему, но все едины в одном — служит оно прекрасному делу… Вот строчки, переведенные из американского журнала “Таймс”: «Разные народы создают разные чудеса. Одни поражают воображение гигантскими стройками, другие — удивительной техникой, компьютерами и роботами, третьи- космическими проектами; русские потрясли мир и стройками, и космическими аппаратами, и роботами, которые исследовали Венеру, Марс и Луну. Мало кто знает еще об одном чуде, выращенным в одном из садов Черноморья. Да, это дерево, но его нельзя сравнивать с любимой американскими туристами секвойей, в дупле которой разместилась лавочка с сувенирами, не сравнима она и с той яблоней, из-за плода которой, Адам и Ева были изгнаны из рая, это не то растение, с которого был собран урожай плодов раздора. Ни в одной сказке, ни в одном из мифов или легенд не упоминается плоды, которые бы сделали людей друзьями. Видимо, древние сказители считали это настолько фантастичным, что о подобном дереве не решались даже упоминать. Ну, а в Сочи — красивом русском курорте на Черном море — вырастили такое дерево. И люди многих стран мира побывали под его сенью”…
Хорошо сказано — неправда ли?
Век противостояния идей.
Мучительные поиски доверья.
Как странно: в эту пору для людей
Особый смысл приобрели деревья.
Теперь теория такая есть,
Что дерево и чувствует и мыслит,
Она совсем не вздорна, коль учесть,
Что может и машина жизнь исчислить
Объединить, свести в одну семью
Деревья и людей давно бы надо,
Перед Волшебным деревом стою
На горном склоне опытного сада…
Перевернув ботанику вверх дном,
Его природе дружба подарила.
Породнены на дереве одном
Лимоны, апельсины, мандарины.
Сто сорок стран — по веточке — привив,
Они руками всех оттенков кожи
Взрастили цитрус дружбы и любви,
На мир — каким он должен стать — похожий.
Под ним чилиец разжимает горсть,
Свою печаль подмешивает в почву
И сыплет краснозем индийский гость,
Как свежий срез всего земного шара.
Планету нашу, как прекрасный плод,
Я видел в беспокойной кругосветке,
Дарю вам сердце! Пусть его привьет
Садовник к этой цитрусовой ветке!
Совсем недавно я встретил в музее дерева Дружбы девочку — инвалида в коляске. Ее привезла на курорт из Чернобыля мать. Им понравилось в музее все, а когда они узнали, что в экспозиции музея — только подарки дереву Дружбы, решили сделать свой подарок-маленькую иконку с изображением Иисуса Христа с книгой в руках. Иконка эта была старинная, написана, видно, хорошим мастером. Мне показалось, Иисус с иконы как бы наблюдает за мной, куда бы я не отошел, он смотрит прямо в мои глаза открытым, приветливым взглядом и будто что-то хочет сказать…Нет, нет- он не просил покаяния; в широко открытых его глазах не было осуждающего упрека, он будто бы просил прочитать слова в книге, что была в его руках. В книге было написано: ”ЗАПОВЕДЬ НОВУЮ ДАЮ ВАМ: ДА ЛЮБИТЕ ДРУГ ДРУГА!”
Любить друг друга, жить в мире и согласии — это как раз то, чего нам всем сейчас не достает. А ведь это так просто понять, потому как для всех нас- и для американцев, и для арабов, для украинцев и русских, для китайцев и папуасов, для французов и немцев — для всех, всех людей МАТЬ-ЗЕМЛЯ одна. Вот поэтому сочинское дерево Дружбы, созданное замечательным человеком Федором Михайловичем Зориным, можно назвать ХРАМОМ, где исполняется Главная Заповедь Сына Человеческого.

Юрий Александров